Отчет об откровенном разговоре «Бактерии и рак» в рамках Ярославского эндоскопического симпозиума 2019.


23.10.2022

Симпозиум «Бактерии и рак», прошедший в рамках 19-ой международной конференции с видеотрансляцией эндоскопических операций и образовательными курсами «Стандарты и инновационные технологии в эндоскопии пищеварительной системы» (YES-2019), занял особое место среди других сателлитных симпозиумов. Уникальность данного образовательного модуля, модератором которого стал автор книги «Микробиота»- профессор Е.Л. Никонов, была обусловлена абсолютной новизной темы для конгресса с преимущественно эндоскопической направленностью, а также неоднозначностью и спорным характером большинства обсуждаемых вопросов. В откровенном разговоре участвовали ведущие российские и иностранные эксперты-онкологи, гастроэнтерологи, эндоскописты, микробиологи, а также аудитория слушателей, представленная столь же широким разнообразием врачебных специальностей.

В рамках симпозиума были затронуты следующие темы: методы мдиагностики нарушений состава микробиоты в современных условиях, возможности коррекции кишечной микробиоты с применением пробиотиков, влияние микробиоты на развитие рака желудка и толстой кишки. и рак желудка, микробиота и колоректальный рак.

 

Открыл симпозиум доклад профессора Майкла Хафнера (г. Больцано, Италия). Профессор Майкл Хафнер, будучи гастроэнтерологом и эндоскопистом, в своем вступительном сообщении поведал слушателям новейшие, уникальные факты о человеческом микробиоме. Согласно определению, которое представил профессор Хафнер, микробиом- это сообщество микроорганизмов, объединенных определенной средой обитания. В желудочно-кишечном тракте человека можно выделить микробиоту желудка, толстой и тонкой кишки, пищевода, ротовой полости. Удивительно, но как оказалось, бактерии живут и в других полостях желудочно-кишечного тракта, считавшихся ранее стерильными.

Свое выступление профессор Хафнер начал с неожиданного тезиса: «от бактерий не нужно защищаться, чем богаче бактериальный состав микробиома, тем здоровее человек». Данная мысль кажется большинству из нас парадоксальной , ведь «еще со времен Коха и Пастера человечество относилось к микроорганизмам, как к безусловно опасным, болезнетворным существам, которые вызывают болезни, страдания, гибель . Столетиями мы старались оградить себя от микроорганизмов, развивались такие науки, как эпидемиология, учения об асептике и антисептике, разрабатывались антибиотики». Однако с развитием новых методов диагностики, таких как секвенирование ДНК, изучением генома человека и микроорганизмов, населяющих его тело, стало очевидно, что организм человека населен бесчисленным количеством микробов (вирусов, бактерий, простейших, грибов), которые не всегда являются вредоносными. Эти микробы, живущие в симбиозе с человеком, ежесекундно синтезируют свои уникальные белки, ферменты, биологически активные вещества, которые участвуют в нашем метаболизме, отвечают за настроение, аппетит, активность иммунитета, массу и запах тела, пищевые пристрастия, склонность к развитию тех или иных заболеваний, в том числе и онкологических.

Вполне вероятно, что число клеток микроорганизмов, находящихся на поверхности тела и внутри полостей организма человека на порядок превышает число его собственных клеток, а генетический материал бактерий и вирусов в сотни раз превосходит число генов человека. Известно, например, что в геноме человека содержится 22 тыс. генов, кодирующих белки для регуляции метаболизма, в то время, как микробиом добавляет еще около 8 миллионов уникальных микробных генов [1]. По самым приблизительным оценкам в человеческом организме обитает свыше 10 тысяч видов различных микробов (рисунок 1).

Наука о микробиоме человека еще достаточно молода, многое еще следует изучить, но уже на данном этапе ученые доказали целый ряд фактов. Например, люди, родившиеся естественным путем и контактировавшие в процессе родов с большим количеством бактерий микробиоты влагалища, вскормленные грудным молоком, богатым пробиотиками, выращенные в окружении разнообразных животных и в буквальном смысле грязи (а значит и микроорганизмов), не употреблявшие антибиотиков, реже страдают ожирением, сахарным диабетом, атеросклерозом, онкологическими и аутоиммунными заболеваниями.

Эти исследования положили основу, для так называемой «гигиенической теории», согласно которой повсеместное стремление к тотальной чистоте, дезинфекции, антибиотикотерапии привело за последние десятилетия к катастрофическому, лавинообразному росту аутоиммунных и аллергических заболеваний (воспалительные заболевания кишки, эозинофильный эзофагит, бронхиальная астма, сахарный диабет и многие другие). В основе данной теории лежит идея о нарушении иммунной толерантности, при которой организм, контактировавший в детстве с минимальным количеством бактерий, не в состоянии в последующем мирно сосуществовать с множеством микроорганизмов, реагируя агрессией на любые антигены, в том числе и на свои собственные.

Таким образом, появление новых методов диагностики привело к перевороту устоявшихся веками представлений о роли микроорганизмов в жизнедеятельности человека. Постулат о болезнетворности микробов сменился пониманием того, что в нашем организме наблюдается симбиоз –взаимовыгодное существование с биллионами микроорганизмов.

Image

Рисунок 1. Разнообразие и высокая численность микробиоты человека

 

Человек вместе с живущими в его теле генетически совместимыми микроорганизмами представляет единый «суперорганизм» с организованной работой ферментов, кодируемых не только геномом собственно человека, но и геномами всех симбиотических микроорганизмов , а нарушение слаженного взаимодействия хозяин-микробиота приводит к развитию серьезных заболеваний (рисунок 2).

 

Image

Рисунок 2. Заболевания, ассоциированные с нарушением состава микробиоты

Симпозиум продолжился темой диагностики нарушений микробиома кишечника, дискуссию возглавили микробиолог, профессор, д.м.н. Кудрявцева Л.В. и академик РАЕН, профессор Булгаков С.А. В ходе данной дискуссии эксперты попытались ответить на ряд перечисленных ниже вопросов.

Существуют ли на сегодня методы диагностики, которые могли бы адекватно оценивать состав и количественное соотношение микробиоты человека и быть доступными в реальной клинической практике? Можно ли доверять результатам широко применяемого в нашей стране культурального метода (посев кала на питательные среды с дальнейшей идентификацией культур микроорганизмов)-так называемого «анализа кала на дисбактериоз»?

Предварял дискуссию доклад М. Е. Жаровой о доступных на сегодняшний день методах изучения микробиоты, к которым относятся культуральный метод (анализ кала на дисбактериоз), молекулярно-генетический метод (ПЦР, количественная ПЦР (qPCR ), секвенирование генов 16S рибосомальной РНК, полногеномное секвенирование) (рисунок 3), исследования, основанные на метаболомике (масс-спектрометрия).

Image

Рисунок 3. Принцип метода секвенирования ДНК

 

Горячая дискуссия разгорелась при обсуждении роли анализа кала на дисбактериоз. По мнению профессора Булгакова С.А. данный метод имеет множество недостатков, главным из которых является невозможность вырастить на питательных средах подавляющее большинство микроорганизмов, обитающих в толстой кишке. Микробиота ЖКТ состоит из аэробных и анаэробных бактерий , вирусов и грибов. По разным оценкам, в ЖКТ человека обитает от 500 до 2000 видов микроорганизмов, объединенных в 17 семейств, 45 родов. Около 90 % всей микробиоты суммарно составляют бактерии типов Firmicutes и Bacteroidetes, представленные труднокультивируемыми облигатными анаэробами.

Анализ кала на дисбактериоз (в зависимости от оснащенности лаборатории) способен идентифицировать не более 20-25 видов бактерий, являющихся представителями преимущественно транзиторной (а не пристеночной) микрофлоры. Известно, что состав кишечной микробиоты крайне вариабелен и меняется в зависимости от таких факторов как потребляемая пища, курение, возраст, индекс массы тела, концентрации гемоглобина и эритроцитов в крови, прием антибиотиков. Выраженными также являются межпопуляционные различия, связанные с характером питания. Вероятно с этим и связана крайне низкая воспроизводимость метода, что чаще всего приводит к абсурдности процесса «коррекции микробиоты». Таким образом, несмотря на активное использование в литературе термина «дисбиоз» как звена патогенеза различных заболеваний, понятие «нормального» состава микробиоты кишечника человека до сих пор однозначно не определено. Один и тот же больной может получать совершенно различные результаты анализа кала на дисбиоз в зависимости от множества факторов, никогда не достигнув «нормы» , в связи с чем процесс лечения может быть продолжен бесконечно.

Однако, по мнению профессора Ларисы Васильевны Кудрявцевой, данный метод не может быть исключен из клинической практики современного врача, поскольку позволяет установить увеличение доли наиболее важных и изученных условно-патогенных штаммов микроорганизмов в составе микробиоты кишки, определить их чувствительность к бактериофагам, подобрать адекватную терапию.

Молекулярно-генетические методы исследования, основанные на анализе генетического материала микроорганизмов и не требующие выполнения сложных условий для их культивирования , такие как ПЦР, представляются достаточно перспективными. Однако, также как и при культуральном методе, материалом для анализа является кал, а это значит, что будет проанализирована только транзиторная, просветная микрофлора, а отнюдь не пристеночная.

Экспертами обсуждался также новый метод анализа кишечной микробиоты- секвенирование генов 16S рибосомальной РНК. Секвенирование представляет собой определение последовательности нуклеотидов в РНК/ДНК. 16S –рибосомальная РНК имеется только у бактерий и архей. Анализ 9 вариабельных участков 16 S рибосомальной РНК позволяет идентифицировать микроорганизм вплоть до вида. На сегодняшний день, когда расшифрованы геномы большинства бактерий и созданы большие базы данных, секвенирование 16 S рибосомальной РНК дает возможность достаточно быстро и недорого оценить качественный состав микробиоты кишки, однако результаты секвенирования пока мало применимы в клинической практике из за отсутствия норм и представлений о возможных методах коррекции выявленных нарушений.

Полногеномное секвенирование –метод, позволяющий полностью расшифровать геном бактерии, и, следовательно, с точностью определить принадлежность к роду, виду и штамму. Дороговизна метода, отсутствие полных баз данных, сложность анализа информации делает полногеномное секвенирование непригодным для клинической практики.

Исследования, основанные на анализе метаболитов бактерий с использованием хромато-масс-спектрометрии основаны на прямом извлечении с помощью химической процедуры высших жирных кислот (ЖК) из подлежащего исследованию образца (кале, крови, моче, биоптатах, пунктатах, мокроте), их разделения на хроматографе и анализа состава на масс-спектрометре. Анализ на спектрометре позволяет получить «метаболический отпечаток», по которому происходит идентификация микроорганизмов. Метод детектирования микроорганизмов по ЖК-маркерам сходен с генетическим анализом, поскольку состав жирных кислот детерминирован в ДНК и воспроизводится путем репликации участка генома транспортными РНК и последующего синтеза ЖК в митохондриях по матричным РНК. Т.е, профиль ЖК так же консервативен, как и строение ДНК. Основным недостатками метода являются его трудоемкость и высокая стоимость [2].

Таким образом, в процессе дискуссии, эксперты пришли к заключению, что доступных и воспроизводимых методов, способных адекватно оценить нарушения состава микробиоты, применимых в клинической практике на сегодняшний день практически нет. Огромное видовое разнообразие и численность микробиоты, даже при использовании самых современных методов диагностики, обуславливают невозможность получения точного представления о ее составе. В связи с чем, клиническое значение имеет лишь определение облигатно патогенных микроорганизмов (дизентерия, холера, сальмонеллез и проч.) с последующим назначением антибактериальных препаратов.

Следующим чрезвычайно интересным пунктом для дискуссии стал вопрос о целесообразности применения пробиотиков с целью коррекции микробиоты, а также лечения таких заболеваний, как антибиотико-ассоциированная диарея, C. difficile - ассоциированная болезнь, воспалительные заболевания кишечника (ВЗК), синдром раздраженного кишечника (СРК), кишечных колик у младенцев и других.

Есть ли польза от применения пробиотиков во время антибиотикотерапии, безопасны ли пробиотики, погибают ли они в кислой среде желудка, способны ли пробиотические штаммы войти в состав облигатной пристеночной микробиоты кишки или проходят кишечник транзитом, оказывая свое терапевтическое действие только на период приема пробиотических препаратов. Эти и многие другие вопросы слушатели сессии смогли обсудить с экспертами Никоновым Е.Л., Кайбышевой В.О., Абдулхаковым С.Р.

Одним из ключевых заключений, к которому пришли участники дискуссии в результате обсуждения проблемы применения пробиотиков стало положение о том, что дисбиоз- это вторичное состояние, возникающее на фоне основного заболевания (ВЗК, инфекционные заболевания, обуславливающие прием антибиотиков, хронический панкреатит, целиакия и др.). В связи с чем коррекция дисбиоза должна начинаться не с приема пробиотиков или пребиотиков, а с лечения заболевания, вызвавшего нарушения микробиоты.

Модераторами дискуссии (Е.Л. Никонов, В.О. Кайбышева) были озвучены современные определения препаратов, применяющихся для коррекции дисбиоза. Так, согласно определению всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), к пробиотикам относят “живые микроорганизмы, которые при введении в адекватном количестве, оказывают положительный̆ эффект на здоровье хозяина». Было также подчеркнуто, что не каждый препарат, содержащий живые бактерии может считаться пробиотиком. Бактерии, входящие в пробиотический препарат должны быть тщательно изучены и идентифицированы родом, видом, подвидом (если применимо) и буквенно-цифровым обозначением специфического штамма. Только штамм с расшифрованным механизмом действия, безопасность и эффективность которого доказана по меньшей мере в одном рандомизированном контролируемом исследовании (РКИ) может быть отнесен к группе пробиотиков.

Кроме того, требования к пробиотическим штаммам включают устойчивость к низкому рН желудочного сока и желчным кислотам, антагонизм по отношению к условно-патогенной и патогенной флоре, стабильность при хранении (сохранение жизнеспособности бактерии при длительном сроке хранения). Интересно, что многие биопрепараты, содержащие живые бактерии, в результате прохождения через желудок под действием соляной кислоты из пробиотика превращаются в пребиотик, однако даже в этом случае их позитивное воздействие на организм сохраняется. В данном случае специфические эффекты в первую очередь оказывают цитозин-фосфат-гуанозиновые последовательности ДНК погибших бактериальных клеток, которые распознаются антигенпрезентирующими клетками, вызывая иммунные эффекты.

Напомним, что пребиотиками являются невсасывающиеся вещества, которые оказывают положительный физиологический эффект на хозяина, селективно стимулируя необходимый рост или активность кишечной микробиоты (олигофруктоза, инулин, лактулоза, олигосахариды грудного молока). Кроме пробиотиков и пребиотиков на современном фармацевтическом рынке существуют синбиотики-продукты, содержащие пробиотики и пребиотики в одном препарате, а также метабиотики- инновационные синтезированные препараты на основе метаболитов кишечной микрофлоры.

Как же выбрать препарат для коррекции микробиоты среди такого разнообразия? Известно, например, что доход от продажи пробиотков в США составляет около 35 биллионов долларов ежегодно. Количество публикаций о пробиотиках превышает 1500 в год , однако только 12% пациентам конкретные пробиотики рекомендуются врачом, а до 40% врачей в США сообщают, что не дают четких назначений, оставляя выбор пробиотика за пациентом. Более того, даже международные консенсусы (по инфекционным болезням, педиатрические) часто противоречат друг другу в отношении рекомендаций о необходимости и целесообразности того или иного штамма пробиотика при различных заболеваниях, что делает принятие решения о назначении данной группы препаратов крайне затруднительным для врача[3].

С позиций доказательной медицины на сегодняшний день однозначно доказана эффективность пробиотиков в лечении и профилактике антибиотико-ассоциированной диареи и заболеваний, ассоциированных с Clostridium difficile. С той или иной степенью доказательности подтверждена польза от приема пробиотиков для профилактики и лечения диареи путешественников, лечения острой диареи у детей, некротизирующего энтероколита, побочных эффектов эрадикационной терапии, язвенного колита и СРК. Более того, определены наиболее эффективные штаммы пробиотиков для лечения каждой из вышеперечисленных нозологий [3].

Так, например, при анализе данных 61 исследований, анализирующих эффективность пробиотиков для предотвращения диареи в процессе приема антибиотиков, эффективность доказали: S boulardii I-745, смесь 3 штаммов лактобактерий L. acidophilus +L. casei + L. rhamnosus (LaLcLr ) и штамм L. casei DN114001. Повышение эффективности эрадикационной терапии, изучавшееся в 35 исследованиях, было доказано на фоне приема некоторых штаммов L. helveticus и L. rhamnosus R11 (LhLr mix ) с высоким уровнем доказательности и L. acidophilus La5 и Bifido. lactis Bb12 (умеренный уровень доказательности). Добавление в схемы лечения S. boulardii CNCM I-745, L. rhamnosus GG, L. acidophilus LB и C. butyricum 588 также повышают эффективность эрадикации, однако уровень доказательности эффективности данных штаммов был расценен, как низкий[3].

В достижении и индукции ремиссии у больных ВЗК (по данным 25 исследований) оказался эффективен пробиотик VSL#3 (смесь 8 штаммов: Bifido.longum BL03, Bifido. infantis subsp. lactis BI04, Bifido. breve BB02, L. acidophilus BA05, L. plantarum BP06, L. paracasei BP07, L. helveticus BD08, Strept thermophiles BT01). Штаммы S. boulardii I-745 и L. rhamnosus GG, E. coli Nissle также показали эффективность в лечении ВЗК с умеренным и низким уровнем доказательности[3].

В лечении диареи путешественников , которая по самым приблизительным оценкам поражает 24–40 миллионов путешественников, доказали свою эффективность штаммы S. boulardii I-745 и L rhamnosus GG. Начинать прием пробиотиков необходимо за несколько дней до путешествия, во время и в течение 5 дней после путешествия. Рекомендованная доза- 109 КОЕ в день[3].

В лечении СРК (по данным 25 исследований) с разным уровнем доказательности показана эффективность L. plantarum 299v, B. infantis 35624 (высокий уровень доказательности) и L. rhamnosus GG, S. boulardii I-745, VSL#3 (смесь 8 штаммов). Применение пробиотиков при СРК снижает выраженность боли, вздутия, диареи и запора, улучшает качество жизни[3].

Для предотвращения C. difficile ассоциированных заболеваний свою эффективность доказали S. boulardii , LaLcLr mix, L. rhamnosus GG , L casei 114001. В лечении рецидивирующей клостридиальной инфекции с высоким уровнем доказательности рекомендовано применение S. boulardii I-745[3].

Таким образом, на сегодняшний день накоплено у значительное количество данных, основываясь на которые практикующий врач может назначать пробиотические препараты с позиций доказательной медицины.

Выбирая пробиотический препарат для назначения пациенту необходимо также учитывать его лекарственную форму и дозировку (обычно измеряемую в колониобразующих единицах (КОЕ)). На сегодняшний день известно, что наибольшая выживаемость показана для бактерий, заключенных в кишечно-растворимую капсулу [4]. В многочисленных исследованиях по фармакокинетике пробиотиков показана прямая зависимость дозы бактерий в препарате и числа выживших бактерий в кале, однако –влияет ли это на клиническую эффективность – неизвестно. Повышение клинической эффективности при увеличении числа КОЕ в препарате было доказано только для антибиотико-ассоциированой диареи (>1011 КОЕ). В исследованиях по применению пробиотиков в лечении C. difficile-ассоциированных заболеваний, некротизирующего энтероколита, атопического дерматита, рака толстой кишки, СРК повышение дозы не имело клинического значения. Возможно это связано с тем, что в РКИ не используются дозировки менее <106 КОЕ. Таким образом, в случае использования пробиотиков с лечебной целью, рекомендовано их применение в дозе не менее 1–2 x 1010 КОЕ в день[4].

Однако безопсно ли введение столь значительного количества живых бактерий в организм человека? Согласно одному из последних Кохрейновских обзоров 384 исследований было показано, что пробиотики безопасны в популяции в целом. Среди 116 рандомизированных исследований, посвященных побочным эффектам пробиотиков, лишь 2 исследования сообщали о побочных эффектах при применении штамма лактобактерий LGG (умеренное вздутие , тошноту, эпигастральную боль, запор, рвоту), 1 РКИ- о побочных эффектах при применении S. boulardii ( жажда и запор)[5].

Описано несколько случаев бактериемии и фунгиемии у больных с тяжелыми заболеваниями и недоношенных новорожденных, в связи с чем пробиотики не рекомендованы пациентам , с установленным в центральные сосуды, катетером и больным с иммунодефицитами.

В целом, на сегодняшний день проведено уже 14 Кохрейновских обзоров, посвященных эффективности и безопасности пробиотических препаратов. Анализируя опубликованные данные можно сделать следующее заключение: 4 Кохрейновских обзора подтвердили эффективность приема пробиотиков, 10 обзоров сделали вывод о том, что доказательств пользы пробиотиков недостаточно , однако ни в одном из обзоров не была доказана их неэффективность[5].

Ну и наконец, ключевыми темами симпозиума «бактерии и рак», стали рак желудка и рак толстой кишки. Совместно с профессором М. Хафнером и С.Р. Абдулхаковым участники откровенного разговора смогли обсудить роль микробиоты в развитии злокачественных новообразований желудочно-кишечного тракта.

Возможно ли нормализовать микробиоту желудка? Каков ее оптимальный состав? Как отличается микробиота желудка у людей, инфицированных и неинфицированных H. pylori –это вопросы, которые на сегодняшний день активно изучаются.

 

Согласно обзору, подготовленному для обсуждения С.Р. Абдулхаковым, на сегодняшний день накоплено достаточно данных, которые свидетельствуют о том, что не только H.pylori играет роль в развитии рака желудка. Считается, что значение может играть также другая, нитрозообразующая микрофлора, сохраняющаяся в желудке после эрадикации и поддерживающая прогрессирование канцерогенных процессов. Возможно ли нормализовать микробиоту желудка? Каков ее оптимальный состав? Как отличается микробиота желудка у людей инфицированных и неинфицированных H.pylori –это вопросы, которые на сегодняшний день активно изучаются. Известно, что микробиом желудка человека, колонизированного H. pylori, характеризуется увеличением в своем составе одних бактерий (Proteobacteria, Spirochaetes и Acidobacteria) и уменьшением доли других (Actinobacteria, Bacteroidetes, и Firmicutes). Микробиом людей, не инфицированных H. pylori, содержит повышенное количество Firmicutes, Bacteroidetes и Actinobacteria . Больные раком желудка отличаются очень разнообразным составом микробиоты, примером которого является сниженное количество одних микроорганизмов (Porphyromonas, Neisseria, Prevotella pallens, Streptococcus sinensis) с одновременным повышением других (Lactobacillus coleohominis, Klebsiella pneumoniae, Acinetobacter baumannii и Lachnospiraceae spp). Безусловно, чтобы точно выяснить корреляции между изменениями состава микробиома и патогенезом рака желудка, необходимы дальнейшие исследования [6].

Рак и микробиота толстой кишки-наверное один из самых интересных и важных тем, затронутых в процессе откровенного разговора «Бактерии и рак». И действительно, микробиота толстой кишки наиболее многочисленна по составу, в то время как рак толстой кишки занимает лидирующее место в ряду заболеваний органов пищеварения, в связи с чем возникает закономерный вопрос-каким образом бактерии, обитающие в толстой кишке влияют на процессы канцерогенеза? И действительно, может быть не случайно в тонкой кишке, где плотность бактериальной колонизации на несколько порядков ниже, злокачественные опухоли практически не встречаются. Считается, что основе связи микробиоты толстой кишки и развития колоректального рака лежит выработка токсичных и генотоксичных метаболитов путем ферментации ингредиентов пищи. Эти метаболиты могут связывать специфические рецепторы на поверхности клеток кишечника и впоследствии влиять на трансдукцию внутриклеточного сигнала[6]. 

Обсудить данные вопросы участники симпозиума смогли с профессором Майклом Хафнером, который сообщил, что на сегодняшний день, исследования на животных позволили установить выраженные корреляции между составом микробиоты и риском развития рака толстой кишки. Так, мыши гнотобионты (животные с рождения выращиваемые в стерильных условиях и лишенные микробиома) реже болеют КРР, а применение антибиотиков у мышей, элиминирующих до 99,9% бактерий микробиома, снижает продукцию проканцерогенных цитокинов (1, 2). Кроме того, колонизация толстой кишки бактериями определенных видов (Fusobacterium nucleatum, энтеротоксигенный штамм Bacteroides fragilis, Escherichia coli, Streptococcus gallolyticus subsp. gallolyticus и Enterococcus faecalis) строго ассоциирована с развитием КРР (3).

Профессор подчеркнул, что на сегодняшний день значительное количество экспериментальных и клинических исследований показали, что влияние микробиоты на слизистую оболочку кишки осуществляется разнонаправленно- как за счет продуктов метаболизма микроорганизмов, так и через механизмы иммунной системы (как ответ на воздействие микробных антигенов).

Интересно, что действие метаболитов микробима может быть, как проканцерогенным, так антиканцерогенным. Например, короткоцепочечные жирные кислоты (ацетат, бутират и пропионат), продуцируемые бактериями в процессе ферментации пищевых волокон, обеспечивают нормальную трофику и функционирование колоноцитов, снижают синтез провоспалительных цитокинов, препятствуя таким образом, развитию КРР(4,5). С другой стороны, при микробном метаболизме красного мяса, животных жиров и рафинированных углеводов образуются вещества, такие как жирные кислоты с разветвлённой цепью, фенилуксусная кислота, производные фенола и крезола, обладающие выраженным провоспалительным потенциалом. Таким образом, наблюдается связь между рационом человека, микробиомом и развитием КРР (Рисунок 4).

 

Рисунок 4. Метаболиты микробиоты в зависимости от пищевых веществ, входящих в состав рациона. Адаптировано с Yoon K, Kim N. J Cancer Prev 2018;23:117-125 (7).

По окончании этого интереснейшего и во многом противоречивого откровенного разговора, участники и модераторы сошлись во мнении о том, что наше понимание процессов, происходящих на уровне микробиома, находится на зачаточном уровне. Требуются дальнейшие исследования и разработки, которые бы позволили применять накопленные данные в клинической практике врачей гастроэнтерологов, эндоскопистов и онкологов.

 

Список литературы

  1. Е.Л. Никонов, Е.Л. Попова. Микробиота. 2019
  2. Ардатская М. Д. , Бельмер С. В., Добрица В. П., Захаренко С. М., Лазебник Л. Б., Минушкин О. Н. , Орешко Л. С., Ситкин С. И. , Ткаченко Е. И., Суворов А. Н., Хавкин А. И., Шендеров Б. А. Дисбиоз (Дисбактериоз)кишечника: современное состояние проблемы, комплексная диагностика и лечебная коррекция. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология 2015; 117 (5):13–50 
  3. Sniffen JC, McFarland LV, Evans CT, Goldstein EJC. Choosing an appropriate probiotic product for your patient: An evidence-based practical guide. PLoS One. 2018 Dec 26;13
  4. Millette M, Nguyen A, Amine KM, Lacroix M. Gastrointestinal survival of bacteria in commercial probiotic products. Intern J Prob Preb. 2013; 8(4):149–156.
  5. Parker EA, Roy T, D'Adamo CR, Wieland LS. Probiotics and gastrointestinal conditions: An overview of evidence from the Cochrane Collaboration. Nutrition. 2018 Jan;45:125-134.e11. doi: 10.1016/j.nut.2017.06.024. Epub 2017 Jul 6. Review. PubMed PMID: 28870406; PubMed Central PMCID: PMC5683921.
  6. Багиров Н. С., Петухов И. Н., Дмитриев Н. В., Григорьевская З. В. Микробиом и рак: есть ли связь? Обзор литературы // Злокачественные опухоли 2018; 3s1:56–69 

Другие материалы

Мероприятия